Неведомо когда, неведомо в какой земле лежал в долине смерти камень откровений. Неподалёку от долины той селенье процветало. В нем жили люди счастливо, ни в чём нужды не знали, и каждый был подобен Богу и в мыслях, и в деяниях своих. Помыслить, помечтать мог каждый так, что непременно всё в реальность воплощалось. И всё бы было хорошо, но тайна откровений не разгадана была, и год от года то один смельчак, то несколько ходили к камню. Не многие из них в живых остались, а те, кто всё же возвращались, в безумстве век свой доживали и никого не узнавали.
Однажды летом на дороге, что меж долиной и селеньем пролегала, в день солнечный и тёплый путник показался. Тем путником волхв, названный великим, оказался. Изведал волхв науки разные и главную науку о счастливой жизни в совершенстве. Ведь жил великий волхв с семьёй счастливой в Родовом поместье. Когда же в путь он свой неблизкий собирался, то испросил жену, детей и внуков, как те к его решенью отнесутся. И получил благословение от всех лишь с просьбой незначительной: быстрее возвращаться. Ведь знали все, что путь его в селение лежал, где жили многие его друзья волхвы, которые уж тоже внуков нянчили и жизнь прекрасную творили.
Когда волхв мимо проходил, признали его жители селенья. Радушно в гости путника позвали и лучшими плодами угощали. Потом к волхву старейшины пришли, и теплые беседы потекли и в том числе о камне и долине смерти. Тяжел был разговор о камне. Не мало бед в селенье он принёс: и взгляд безумцев радость не приносит, и бред бессвязной речи их томит; но странность всех порою изумляла, когда безумец мудрость мог изречь, даже старейшинам понятную не сразу. Предположением своим о камне странном, с старейшинами волхв не поделился, прощаться стал, благодарил за теплоту, а сам меж тем решал что делать, подметив, как менялись взгляды при встрече с ним и расставаньи, как к радости надежда добавлялась, а на прощание терялась.
Волхва к дороге проводили. И он взглянул в глаза людей, прищурился слегка и улыбнулся, не слова не сказал, а повернулся и поступью уверенной пошел. Он шёл тропою, что вела долину. И многие отправились за ним, остановились, где был камень уже виден, но можно безопасно было ждать. А волхв степенно к камню подходил, один лишь раз как будто пошатнулся, к насторожившимся селянам повернулся, и знаком показав, что всё в порядке, ещё уверенней продолжил путь.
До камня три шага уж оставалось, еще шаг сделан два, и… вдруг он руки распростер, и обнял камень, сколько рук хватало, затем присел невдалеке и начал разговор. А камень первым обращался:
- Ты знаешь, волхв, зачем ты жив остался?
- Скажи, великий разум тёмных сил.
- Тобой я больно подивился, когда отверг ты откровения мои.
- Чему же тут дивиться, коль откровения твои на искушенья сильно уж походят?
- Пусть так, но доля истины есть в них, не так ли?
- Да, доля есть, но доли мало мне, я истину долями не приемлю.
- Ты мудр и смел! В живых тебя оставлю, а разум твой не замутнить: тебя не смог я соблазнить! Но может и тебе есть что сказать иль от себя, или от племени людского?
- Да, есть! Тебе от всех людей хочу я передать огромное спасибо. Весь род людской тебя благодарит за ту частичку темного из недр твоих, что каждый человек с собою носит. Спасибо, что ты есть, ведь не было б тебя, как мы узнали бы, что есть на свете счастье!
- …Растрогал ты меня... Иди и людям передай, чтоб не давали шанса мне взрастить в их душах семя. То семя, что от рода моего, пусть будет непророщенным оно. Коль шанс я всё же получу, то никого не пощажу, как и того, кто забредёт ко мне в долину. Иди и обласкай их всех тем светом, что есть частичкой и во мне! Сам я того не сделаю, ты знаешь!
- Я сделаю, о чем ты просишь, но выполнишь ли просьбу ты мою?
- Что ж, говори.
- Вернёшь ли разум тем, кто соблазнился?
- Пусть будет так в раз первый и последний!
Волхв встал и в пояс поклонился и с камнем навсегда простился. Затем он к людям подошел и каждого обнял и никому ни слова не сказал, но будто что-то пожелал. В слезинке на его щеке луч солнца на прощанье заискрился.
Стояли люди в изумленьи, уж силуэт его пропал.
И вдруг в душе у каждого родилось откровенье…